Суть жалобы в Конституционный суд заключалась в том, что применение норм Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов не всегда соответствует судейскому усмотрению. В жалобе заявители указали, что суды часто не учитывают поведение подсудимого и применяют одни и те же обстоятельства, как для установления факта преступления, так и для определения наказания.
Однако Конституционный суд подтвердил, что «юридическая оценка деяния и назначение карательных мер осуществляются только судом». Таким образом, суд подтвердил свою роль в определении наказания, а также указал на необходимость учета индивидуальных обстоятельств каждого дела.
Советник ФПА РФ Нвер Гаспарян считает, что Конституционный суд вынес основательное определение с разъяснением ряда норм уголовного и уголовно-процессуального кодексов. Он отметил, что заявители поставили несколько проблемных вопросов, в том числе о праве суда оценивать степень общественной опасности. Однако, по мнению Гаспаряна, рассчитывать на положительный ответ Конституционного суда не было оснований.
Вице-президент АП г. Москвы Вадим Клювгант отметил, что индивидуализация наказания на основе общих критериев – это «безальтернативно правильный подход». Без разумной судейской дискреции невозможно говорить о правосудии. Общие критерии назначения наказания в уголовном законе прописаны «в целом удовлетворительно», отметил адвокат. Важнее другое – мудрость, беспристрастность и справедливость суда в конкретном деле.
Как пояснил адвокат АП Ульяновской области Александр Князев, у КС есть решения с анализом принципов назначения наказания. Однако в данном определении КС не оценил довод заявителей о необъективном учете судом посткриминального поведения обвиняемого. Эксперт отметил, что «судебная практика показывает: позитивное поведение – это смягчающее обстоятельство». А негативное – воспрепятствование расследованию, давление на свидетелей и пр.
Также продолжается спор вокруг рецидива и его учета при назначении наказания. КС сделал акцент на принципе «не дважды за одно и то же», то есть запрете повторного преследования и наказания за одно и то же деяние. Но тогда более строгое наказание за рецидив – это усиление ответственности, которое лицо может получить по закону за совершенное впервые конкретное преступление. Практика показывает иное, но КС лишь повторил свою давнюю позицию.